Крым Пржевальских - из века в век

Булат Окуджава

Я ухожу от пули, делаю отчаянный рывок.

Я снова живой на выжженном теле Крыма.

И вырастают вместо крыльев тревог

За моей человечьей спиной надежды крылья.

Васильками над бруствером, уцелевшим от огня,

склонившимися над выжившим отделеньем,

жизнь моя довоенная разглядывает меня с удивленьем.

До первой пули я хвастал: чего не могу посметь?

До первой пули врал я напропалую.

Но свистнула первая пуля, кого-то накрыла смерть,

А я приготовился пулю встретить вторую.

Ребята, когда нас выплеснет из окопа четкий приказ,

Не растопчите этих цветов в наступленье!

Пусть синими их глазами глядит и глядит на нас

Идущее за нами поколенье.

Евгений Фейерабенд

 МУРАВЕЙ

Уже он чуял — пахнет житом,

Но, миной скошен наповал,

Солдат считал себя убитым

И даже глаз не открывал.

И, оглушенный, он не слышал,

Как пушки били за рекой

И как в норе копались мыши

Под окровавленной щекой.

Как ездовые драли глотки...

Но вот разведчик-муравей

На лоб солдату слез с пилотки

И заблудился меж бровей.

Он там в испуге заметался

И, энергичен, полон сил,

Защекотал и затоптался.

И вдруг — солдата воскресил.

И тяжело открылись веки,

И смутно глянули зрачки,

И свет забрезжил в человеке,

Поплыл поверх его тоски.

Вздохнул он глубоко и тяжко,

И небо хлынуло в глаза.

И понесла к земле мурашку

Большая круглая слеза.